Сегодня, 21 ноября, в Украине отмечается День Достоинства и Свободы. Уже прошло 7 лет с начала событий на Майдане (2013-2014). Лидер Всеукраинского объединения “Автомайдан” Виталий Устименко был активным участником событий 2013- 2014 гг. в Одессе. Он рассказал журналисту 048.ua о тех днях. Говорит, до сих пор, когда наступает период ранней весны у него внутри ощущение, что это 2014 год.
-Как появился Евромайдан в Одессе?
-23 ноября 2013 года был первый митинг возле одесского горсовета. Было несколько сотен людей в основном представители интеллигенции Бабич, Ройтбурд и так далее. Мы хотели поставить палаточный городок возле горсовета. Это была очень рисковая идея, но если бы мы поставили палатки возле горсовета, мы давали бы дополнительные возможности местной власти и милиции, чтобы снести его. Поэтому было принято решение перенести к Дюку. Вот именно с момента, когда был перенес и началось движение возле Дюка Одесского Евромайдана.
Я был в качестве студента (прим ред. Виталий на тот момент был студентом 3 курса Университета им.Мечникова на факультете политологии) со своими друзьями и знакомыми. Я даже не был организатором палаточного городка. Там была партия ДемАльянс, которая брала на себя организацию. Это было максимально мирно. С 24 на 25 ноября где-то в 4 часа утра был разгон палаточного городка. То есть фактически он простоял 2 дня. Разгон был силами милиции и так называемых коммунальщиков.
Со всех сторон нас окружала милиция и в середину зашли “коммунальщики”, которые просто трощили и забрали эти все палатки. И тогда задержали меня и еще двоих людей. Нас тогда нормально так побили. Нам разное предъявляли: непокорение, призыв. В итоге в СИЗО никто не попал. После разгона, 25 ноября, люди собрались в большем количестве и сказали, что они будут регулярно собираться возле Дюка. Для меня все началось именно 25 ноября потому что я впервые встретился с милицией, понял, что они могут бить ногами по голове, брызгать газом. Я до сих пор не знаю кто это непосредственно был. Когда,30 ноября,разогнали студентов, 1 декабря, в Киеве были волнения. Я поехал в Киев. После 1 декабря в Одессе начался антимайдан, в статическом режиме каждая сторона что-то доказывала как-то медийно мессенджерами в нашем городе. Все было, можно так сказать, достаточно спокойно до февраля 2014 года. До того как начали отправлять одесский Беркут на майдан. потом мы блокировали выезд одесского беркута, нас там тоже били.
После этого, 19 февраля, лидер одесской организации «Демократического Альянса» и участник ЕвромайданаАлексей Черный призвал всех прийти к обладминистрации(на тот момент главой Одесской ОГА был Николай Скорик, прим. ред.). В этот день я призывал студентов из своего университета чтобы они тоже приходили. В итоге там очень сильно побили людей. После этого вечером пришла идея создать Самооборону Одессы ведь стало понятно, что дальше будет развиваться тема антимайдана и никто не понимал сколько, после побега Януковича, будет продолжаться такой вакуум. Мы решили создать эту организации просто чтобы были мужчины, которые под любую форму агрессии, не важно милиция ли это или это представители антимайдана, или титушки, просто защищать физически людей, вот и все. Мы реально боялись, что на людей с ленточками(сине-желтыми, прим. ред.) нападут, а люди приходили разные. Разного возраста, разного уровня защиты.
Почитать и посмотреть как происходило столкновения 19 февраля 2014 года можно здесь
-Как в Одессе появилась Самооборона?
-Идею создания организации озвучил Виталий Свичинский. Он проговорил этот момент, я взял листок, ручку и отметил, что мы создаем Самооборону и мы начали записывать людей и определять их подразделение. Сначала это было примитивно, а потом это начало структурироваться. Мы брали всех, кто хотел записаться. Идея Самообороны Одессы заключалась в том чтобы защищать гражданские акции патриотично настроенных одесситов от сепаратистов, любителей русского мира.
-Как была устроена работа организации?
-В организации было около 200 человек. У организации было 4 координатора. Были главы десяток. Был орган “Совет десятников”, где все главы подразделений на которые делилась организация, собирались и вместе принимали все решения. По сути у нас не было единого лидера. Каждый нес ответственность за свою функцию. Был график дежурства на блокпостах, были люди, которые ездили по городу(дежурили), Как начинался наш день: проверка все ли работает. Потом вечером встречались, если нет никаких других акций, возле Дюка. Все заранее размещались по периметру возле Дюка, каждая десятка отвечала за свой периметр. У нас была даже десятка разведчиков, которые располагались недалеко от антимайдана на Куликовом поле чтобы понимать, есть ли там какие-то инициативы куда-то двигаться. Было очень тяжело. Потому что каждый день ты получаешь сигнал, что что-то где-то происходит. и ты должен это как-то проверить и так каждый день тебя кто-то побуждает идти и что-то делать.
-Расскажите почему вы покинули Самооборону?
-В 2015 году, когда стало очевидно, что есть внешнее финансирование. А наша организация существовала на волонтерских началах. Когда стало понятно, что организация не знает чем она занимается. Эти десятники, которые принимают решение громить казино, выносить игровые автоматы, подписывают какие-то меморандумы. делают какие-то заявления. Появились деньги на какие-то большие проекты, а я в это время пытаюсь найти деньги для организации у простых людей на какие-то элементарные потребности. Мы пытались выяснить чье это финансирование. Это уперлось в то, что это бывший вице-мэр Одессы Андрей Котляр и мы думали, что это деньги бывшего главы Одесской ОГА Игоря Палицы. Но в итоге оказалось, что это были деньги Труханова. После всего этого где-то 70% организации просто вышли из нее. И с тех пор мы просили не ассоциировать нас с этой организацией.
-Что происходило в Одессе с конца февраля до 2 мая? Были ли столкновения?
-Нам удалось договориться с антимайданом. Поэтому в Одессе долгое время с февраля до 2 мая, и 10 апреля, не было серьезных столкновений. По всей Украине были столкновения, а нам удавалось делать все, чтобы все было мирно. И в первую очередь нам это удавалось, потому что мы с ними общались с их лидерами, не с этими лидерами как Давидченко или Кауров, а именно с силовым блоком. С лидером «Одесской дружины» Сергеем Долженковым, мы общались, они были самыми боеспособными. Там были люди, которые могли не пустить свои митинги на наши. Были мероприятия, когда мы расходились улицами, они идут к Екатерине, а мы идем к русскому посольству. Не смотря на то, что были попытки столкнуться.
Мы вместе пикетировали прокуратуру по причине избиения активистов и журналистов 19 февраля под ОГА, с их стороны в тот день никто не пострадал, но таким образом они показывали, что они тоже заинтересованы в том чтобы проводились расследования. У нас даже был совместный субботник, где мы убирали листья. Чтобы показать, что мы живем в одном городе, мы толерантны друг к другу. Были волнения 3 марта, когда сняли российский флаг.(сепаратисты сорвали флаг Украины с флагштока ОГА, водрузили туда флаг России и совершили попытку штурма здания прим. редакции).
Надо было стянуть большие силы к ОГА. Надо было подготовить защиту, какие-то палки, щиты. Тогда пошли вместе к Дюку там и закончили. Это все продолжалось до 2 мая, в этот день никто из них не выходил на связь.
-Как и зачем создавали блокпосты на въездах в Одессу?
-В конце марта поставили наши первые блокпосты на въезде в Одессу. Милиция на тот момент с автоматами спала в машинах возле каждого блокпоста. Формально они легализовали эти блокпосты своим присутствием. С другой стороны они не были причастны к процессу проверки. Студенты с палками останавливали автотранспорт и проверяли на наличие мужчин, которые передвигались группами, на наличие запрещенных предметов. Как это происходило. Останавливает студент автобус спрашивает: “Кто здесь старший”, если кто-то отвечает на этот вопрос, то это признак того, что в этом автотранспорте может быть организованная группа. Иногда были схватки. Как-то мы остановили микроавтобус с людьми из Приднестровья, они отказались показывать, что у них там внутри. Там были притянуты с двух сторон большие силы, но мы достигли с ними компромисс. Один из руководителей силовых движений показывал паспорт и говорил, что он патриот России и видит Украину в составе России. Но удавалось как-то согласовывать какие-то действия. Суть лежала в том, чтобы не пускать вооруженных людей. Мы не заставляли останавливаться людей, просто просили, а почти все просто останавливались.Мы не очень доверяли милиции.
Иногда правоохранители участвовали в процессе осмотра документов и автомобилей, но в основном они просто спали. Организованные нами блокпосты производили психологический эффект: Это мобилизировало наши силы и это показывало другим, что это не просто поле, где можно делать все. Самооборона пыталась предложить структурированное противодействие .Мне кажется, что это все сработало. Это был очень изнурительный период потому что требовал постоянной поддержки. Это были волонтеры и Самооборона, но и простые люди помогали. Это все продолжалось до 2 мая.
-Что происходило 10 апреля в день приезда Царева?
-В день освобождения Одессы, 10 апреля, приехал Царев(бывший член “Партии Регионов”, прим.ред.) и должен был пройти в колонне с антимайданом. Виталий говорит, что перед 10 апреля они подписывали меморандум( с представителями антимайдана, прим. ред.) про ненападение, что никто ничего не делает.
Мы понимали, что что-то произойдет именно в этот день так как у них не было особых вариантов в какие дни можно было максимально мобилизовать людей.
30 марта 2014 года удалось провести самый большой проукраинский марш.
Но это было сделано за счет того, что это совпало с аннексией Крыма, это была реакция общества. А у них был другой механизм мобилизации, он заключался в символа и датах. И нам было выгодно договориться с антимайдановцами, что они ничего не будут делать радикального в эти даты.
10 апреля они привозят Царева. Мы узнаем, где он будет снимать отель( в Променаде на 11 станции Большого Фонтана, прим. ред). И мы туда приехали для того чтобы не пустить его на марш. Нас было немного и мы не планировали массовое мероприятие, просто мы не хотели его пустить на этот марш. А он вызвал весь антимайдан, они приезжали на чем только можно, в том числе на трамвае. Там было серьезное столкновение, мы не мобилизовали никакие ресурсы. Было несопоставимое количество сил. После этого я лежал с разбитой головой в больнице. Это был тревожный эпизод.
-Как вы оцениваете ситуацию в стране 7 лет спустя, когда партия ОПЗЖ выиграла выборы в облсовет, дело апелляционного суда о заочном аресте Януковича возвращается в суд первой инстанции, а Кабинет Министров утвердили кандидатуру Сергея Гриневецкого на пост губернатора области?
-Это все не случилось просто так. Пять лет мы игнорировали, не решали проблемы, которые должны были решать. Мы оказались неспособными что-то создать в политическом секторе. Мы оказались абсолютно импотентными в плане создания политических институций: на городском уровне, на центральном. У нас есть только проекты, у нас нет каких-то стойких политических структур. Вся вина на нас, в первую очередь, что мы не смогли все это создать: толерантность к плохому, соглашались на меньшее зло, отсутствие института репутаций, например, нардеп Алексей Гончаренко должен был бы быть выгнанным из города с позором, а он возглавляет оппозицию сейчас.
Читайте также:Годовщина Майдана: что о событиях тех лет думают в Одессе, — ВИДЕООПРОС
Одесса майдан евромайдан революция Устименко
